Научный факт: для пожилых время и в самом деле ускоряет свой ход

Ученые наконец-то объяснили, почему у молодых мгновения еле ползут, а с годами они начинают свистеть, как пули у виска

Владимир ЛАГОВСКИЙ

Старики хотели бы многое успеть, а времени на всё не хватает.

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Как быстро летит время! Такое часто можно услышать от пожилых людей. Бурчат по-стариковски, не успевая что-то сделать из-за своей немощности и нерасторопности? Или им так кажется? Ни то и не другое. Восприятие времени реально меняется с годами. Более того, подобные ощущения отнюдь не субъективные, а вполне себе физиологически обоснованные. Это недавно доказали исследователи из Калифорнийского университета (The University of California, Berkeley) - Масамичи Хаяши (Masamichi J. Hayashi) и Ричард Иври (Richard B. Ivry). И объяснили, почему так происходит. О чем сообщили в журнале Journal of Neuroscience.

О существовании феномена свидетельствовали многочисленные эксперименты, проведенные ранее.

Ученые набирали добровольцев разного возраста – как правило, от 15 до 90 лет. И просили их отсчитать в уме некоторое количество секунд – например, 120.

Результаты получались удивительными. Те испытуемые, которым было от 15 до 29 лет, «управлялись» в среднем за 115 секунд. В группе, в которую входили люди от 30 до 49 лет, 120 секунд длились 96 секунд. А для тех, кому было за 50, пролетали за 86 секунд. Оценки молодых и пожилых отличались почти на 25 процентов. Из чего, собственно, и были сделаны выводы о том, что с годами у людей меняется ощущение хода времени. У стариков час длится 45 минут, месяц - 3 недели, а год - 9 месяцев.

Природу получаемых результатов никто из экспериментаторов объяснить не мог. Они лишь предполагали, что феномен вряд ли связан с уже известными «внутренними часами», имеющимися в каждом организме. Теми, которые отсчитывает так называемые циркадные ритмы - периоды сна и бодрствования в пределах суток - и, отмеряют миллисекундные, совершенно крохотные промежутки времени, необходимые для осуществления моторных функций. То есть, движений.

В последствии появились данные, из которых следовало, что в отсчете секунд и минут нашему организму участвуют совсем другие «часы» - нейроны, расположенные в теменной доле – в ее надкраевой извилине (gyrus supramarginalis — SMG),

Эксперименты Хаяши и Ирви продемонстрировали: нейроны нашего «секундомера» с годами «изнашиваются» словно шестеренки в старых механических часах. Или устают от постоянной информационной нагрузки – как мышцы от непосильных упражнений. И уже не поспевают за другими нейронами. В результате ощущение времени искажается.

О сбоях в работе нейронов SMG свидетельствовали томограммы. Активность «чувствительных к времени» нейронов заметно падала как раз тогда, когда испытуемые нудно отсчитывали в уме секунды и минуты.

Чем больше "устает" чувствительная к времени извилина (обозначена оранжевым), тем сильнее искажено восприятие времени.

Имеются, впрочем, и другие идеи. Одни оппоненты нынешних экспериментаторов считают разумной модель, которая предполагает существования некого «водителя ритма» - устройства, чем-то похожего на кардиостимулятор. Последовательность импульсов, которые оно излучает, фиксирует особый накопитель - словно бы записывает на магнитофонную ленту. И оценивая, сколько времени пришлось ждать, скажем, автобус, караулить закипающий чайник, отсчитывать в уме секунды, мы каждый раз "прокручиваем" эту ленту.

Другие полагают, что механизм гораздо сложнее. И в хронометраже участвует не какой-то один, а сразу несколько отделов мозга. Иными словами, внутренние часы большие - чуть ли не на всю голову.