Академик Григорий Ройтберг: «Заставить россиян жить дольше? Это возможно»

Новый май, новые президентские указы. А в них – задача увеличить продолжительность жизни рядового россиянина до 78 лет к 2024 году. Реально ли это? И что для этого нужно сделать? «Комсомолка» спросила у участника Петербургского международного экономического форума, академика РАН Григория Ройтберга.

ДЕНЬГИ РЕШАЮТ НЕ ВСЕ

– Мы можем серьезно увеличить продолжительность жизни, это точно. Она зависит от многого: люди погибают и на автомобильных дорогах, и от некачественного алкоголя, а для такой страны, как наша, отставание в подобных отраслях унизительно. Но, главное, мы можем и должны серьезно продвинуться и в медицине.

– Какие средства понадобятся на то, чтобы поднять уровень медицинской помощи и продлить россиянам жизнь?

– Скажу честно: я не знаю. Те деньги, которые подготовлены для этого, сегодня кажутся нам впечатляющими и достаточными. У большинства наверняка сразу появится мысль о медицинском оборудовании, которое стоит миллионы долларов. Но, по-моему, как раз проблема материально-технической базы – по крайней мере, в крупных городах – практически решена.

К тому же, деньги решают не все. Есть много возможностей улучшить качество медпомощи с минимальными вложениями или вообще без них. Например, лучше организовать процесс, повысить образованность врачей. А вот это уже основная проблема.

– На каком уровне российская медицина сегодня? Что нам нужно для рывка вперед?

– Российские выдающиеся клиники ненамного отстают или не отстают вообще от лучших западных. Сегодня основное, что можно сделать, – это изменить систему организации лечебного процесса. И это целая наука. Правда, долгое время ей не придавали никакого значения.

Второе – это качество подготовки медперсонала. И здесь мы серьезно отстаем. Разрушить школу много сил не надо, но создаются они десятилетиями. Долгие годы в образование ничего не вкладывали, лучшие кадры уходили и продолжают это делать. Если есть ресурсы, можно купить лучшее оборудование и за пару лет отремонтировать все больницы в стране. Но ни с какими ресурсами вы не сможете за два года создать школу: это процесс постепенный.

ОСОБАЯ КАТЕГОРИЯ

– Раньше врачей учили лучше?

– Не все разрушено, но и улучшений пока нет. Помню, в 1988-ом я впервые отправился в поездку от института, в швейцарскую клинику. И чувствовал себя комфортно. Сегодня мои студенты так себя чувствовать не будут: мы очень сильно отстали и по уровню образования, и по уровню вовлеченности студентов, резидентов, ординаторов в процесс.

– Сколько лет нужно, чтобы стать настоящим специалистом?

– Шесть лет института и два года ординатуры дают возможность начать общую практику. Если вы хотите быть узким специалистом, это еще пять лет. То есть – двенадцать лет минимум. Чтобы стать мастером, нужны годы. Нельзя надеть на выпускника училища наушники с аудиокурсом и тут же превратить его в квалифицированного врача.

Да и научить можно не каждого. Доктору нужна врожденная эмпатия. Вы не научите меня прыгать на два метра в высоту, даже если будете учить круглосуточно. Нельзя посадить хорошее семя на голую скалу. Конечно, можно натренировать улыбку, за которой ничего не будет скрываться. Но пациент, у которого во время болезни обострены все чувства, просто не сможет принять такого врача, не сможет ему довериться.

– Получается, что тем, кто не умеет сопереживать, в медицину лучше вообще не идти?

– Можно быть врачом, который не вступает в прямой контакт с больным. Есть лаборатории, есть обслуживание медицинской техники. Но общаться с пациентом напрямую – это особая категория специалистов.

ВРЕМЯ И ОПЫТ

– Кто должен руководить в системе здравоохранения? Врачи или менеджеры?

– Можно поставить хорошего врача заведующим отделением – и погубить и самого врача, и отделение. Главврачи, министры здравоохранения – эти люди должны быть докторами, но должны обладать и административными возможностями, понимать, что такое бизнес-проект. Необходимо сочетание.

– Какова роль бизнеса в здравоохранении? Что лучше: государственная медицина или частная?

– Вы покупаете пальто. Для вас имеет значение, кто является собственником фабрики? Клиники должны быть и частные, и государственные. То, что частная медицина более эффективна экономически, – это точно. Но означает ли, что она лучше? Зависит от руководителя.

Частные клиники должны выживать, единственный их источник дохода – больной. Пациент голосует рублем. Поэтому коммерческим клиникам приходится совершенствоваться: закупать самое современное оборудование, нанимать лучших специалистов, обеспечивать классный сервис. Если в эту борьбу включатся и государственные клиники, будет здорово. Пока частные оказываются эффективнее. Но не думаю, что так будет всегда.

– Может быть, чтобы улучшить систему здравоохранения, нужно больше технологий?

– Даже при наличии искусственного интеллекта, который мы так ждем, возможности заменить врача в исторически обозримом будущем я не вижу. Все, что делается сегодня, – это «помощники»: они ускоряют, упрощают. Но они не в силах заменить ни интеллект, ни интуицию доктора. Для того, чтобы лечить, нужны время и опыт.

СОВЕТ:

– «Ешьте здоровую пищу»? Даже у ВОЗ нет единого понимания, что это такое. Англичане с удовольствием по утрам едят яичницу с беконом, и это не мешает им жить долго. «Нельзя пить» – кто это сказал? От того, что вы употребите немного вина, расслабитесь, расслабите желчный пузырь и кишечник, будет только польза. Все очень индивидуально. Поэтому все, что можно порекомендовать, – это соблюдать баланс, быть физически активным и проходить ежегодную диспансеризацию, которая продлевает жизнь в среднем на три года.

СПРАВКА «КП»:

Григорий Ефимович Ройтберг – академик РАН, Заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук, профессор, ученый, автор более 350 научных работ, в том числе 6 монографий, лауреат Премии Правительства РФ в области образования, практикующий врач, заведующий кафедрой терапии и семейной медицины ФДПО ГБОУ ВПО РНИМУ им. Н.И.Пирогова Минздрава РФ. Стоял у истоков внедрения в медицинскую практику коронароангиографии и эхокардиографии.