«Полки уходили через ад, фугасы подрывались через каждые сто метров»: как советские войска покидали Афганистан

Приказ на вывод войск пришел внезапно. Это было в начале мая 1988 года

Фото: Личный архив

«Комсомолка» разыскала офицеров, которые со своими частями уходили в числе последних, и пригласила их в гости. Своими воспоминаниями с военным обозревателем «КП» Виктором Баранцом поделились полковник Ковалев Александр Михайлович (на момент вывода - капитан, награжден орденом Красной Звезды), полковник Павловский Юрий Владимирович (на момент вывода - майор, начальник разведки 860-го отдельного мотострелкового полка 40-й армии. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги»), полковник Васильев Валерий Семенович (на момент вывода подполковник, начальник штаба 66-й отдельной мотострелковой бригады 40-й армии. Награжден медалью «За отвагу»). И вот такая получилась беседа.

- Как готовилась к выводу ваша часть?

Валерий Васильев:

- Приказ на вывод мы получили внезапно. Это было в начале мая 1988 года. Сразу же началась подготовка подразделений нашей бригады к выводу.

Было понятно, что вопрос будет решаться тяжело. Ведь в бригаде, в пункте ее постоянной дислокации, находилась только часть подразделений. А большая часть была в горах. Они обеспечивали проход колонн из Джелалабада в Кабул.

А еще часть подразделений вела мото-маневренные действия в зоне ответственности. В районе дислокации бригады находилось два госпиталя, бытовой комбинат, военторг. Это большое количество вольнонаемных людей. Получив команду на подготовку к выходу, мы начали этими вопросами заниматься. Наша бригада в количество более 5 тысяч человек выходила тремя колоннами. Колонны должны были идти одна за одной на расстоянии суток. Колонны мы начали строить заранее, посмотрели технику, определились как строится колонна. Пришли к мнению, что необходимо определить колонну техники, которая была менее боеспособна. И которую надо было отремонтировать. Был приказ забирать всю технику, в том числе и ту, которая была в бригаде с самого начала боевых действий в Афганистане. Но большое количество бронекорпусов, которые нам дали команду забрать, - танки, БТР и БМП, были не на ходу, не подлежали ремонту. Их пришлось оставить. А вот техника, которая была на ходу, но позволяла идти на нужной скорости, она пошла впереди вывода. Разумеется, - под охраной.

«Комсомолка» разыскала офицеров, которые со своими частями уходили в числе последних, и пригласила их в гости

- Нападения были?

- На первую колонну не было нападений. Ведь везде вдоль маршрута стояли наши посты. И колонна благополучно дошла до Термеза... А на другие колонны нападения были. И нам потом пришлось пробиваться по пути домой.

Александр Ковалев:

- У нас накануне вывода разведка донесла, что нашему командованию душманы пообещали: полк не выйдет, он ляжет в горах. Мы были плотно заминированы со всех сторон. И нам потребовалось полтора-два месяца огнем «уговаривать» душманов чтобы они разминировали дорогу, по которой нам надо было выходить. Это подействовало. И когда начала выдвижение первая колонна, то ее местные жители-афганцы приветствовали цветами. Но так было далеко не везде. Другие полки уходили через ад. До сих пор помню, как подорвалась первая БМП, в через 100 метров ушла в пропасть другая... За первый день мы прошли всего 20 километров. У нас было все практически измочалено. Фугасы подрывались через каждые сто метров.

- По какому маршруту вы шли?

Александр Ковалев:

-Я выходил со своими бойцами из Кишима в сторону Файзабада на соединение с полком. Дорога была заминирована полностью. Мы выставили блоки по всей дороге, чтобы полк мог спокойно выйти из нашей зоны ответственности. Это не была мирная прогулка. Несколько БМП подорваны, танки упали в пропасть, рота попала в засаду.

- Сколько людей вы потеряли?

Александр Ковалев:

- Человек 40-50 за два дня. Это был 88-й год, июнь. Почти каждую ночь мы встречались с командирами афганских моджахедов и требовали по-хорошему нас пропустить. Мы говорили: «Выпустите и мы уйдем, нежели мы вас всех тут положим». А для пущей убедительности нам пришлось воздействовать на них. Огнем. Часто это помогало. А иногда и нет. И приходилось стопорить продвижение. А провиант заканчивался. И батальон лежал голодный.

Своими воспоминаниями с военным обозревателем «КП» Виктором Баранцом поделились офицеры-афганцы

- Почему так получилось?

Александр Ковалев:

- В горах был сильный ветер, вертушки с полка не могли привезти нам продовольствие.

Я командиру разведки говорю: «Вон видишь, - афганские коровы? Гони их на минное поле». Загнали одну. Она подорвалась и мы ее - в котел.

Батальон - 300 человек. Съели мясо быстро. И что дальше? Снова коров на мины гнать? Нехорошо! Решили порыбачить. Взяли несколько ящиков гранат и пошли на речку глушить рыбу. Набрали несколько ведер рыбы и сделали уху. А дни идут. Люди голодают. Мы решили напрячь местных душманских авторитетов. Пошли к ним. Поговорили. Они нам дали риса, муки. А когда снова установилась летная погода и с полка нам доставили продовольствие, мы с ними рассчитались.

Юрий Павловский:

- Вывод нашего полка был частью армейской операции «Ниточка». Это 1988 год. Май. В первые же дни душманы устроили на дорогах подрывы нашей техники. Чтобы помешать нашему выходу, духи с гор селевые потоки духи пустили, по маршруту образовалось три участка затопления. Надо было все эти неприятности локализировать. Огневые точки выявить и так далее. Во избежание дальнейших неприятностей, мы должны были на вертушке пролететь над маршрутом, все опасности зафиксировать , 2 мая полетели. С моей командой разведчиков полетел комсомолец батальона. Секретарь комсомольской организации. Он должен был фотографировать все, что нас интересовало на земле, в горах. Мы этого комсомольца на аппарель привязали. Аппарель - это откидная платформа такая в задней части фюзеляжа вертушки...

15 февраля исполняется 30 лет со дня вывода советских войск из Афганистана

Фото: Личный Архив

- А фамилию этого отважного комсомольца помните?

Юрий Павловский:

- Конечно! Мезидов Дмитрий Михайлович. Он все и фотографировал. И когда нас духи начали долбить снизу, обстрел пошел, мы все, как на земле, инстинктивно на пол упали... Чудом долетели до Артынжилау, там танковый батальон у нас стоял. Осмотрели вертушку и насчитали аж 22 дырки! А Мезидов, который на аппарели был привязан, я даже не знаю, как он остался жив. Его представили к ордену Красной Звезды. Но почему-то ничего не дали... А вы бы видели, он во время полета с фотоаппаратом и под обстрелом на аппарели болтался! И выполнил задачу. Его съемка спасла жизнь, возможно, сотням наших людей!

- А какая самая главная задача перед подготовкой к выходу из Афгана у начальника разведки полка была?

Юрий Павловский:

- Разведать все возможные засады по маршруту вывода. Мы отвечали за свой определенный участок. Я с командиром полка лазал по горам. Колонна полка дошла до Кундуза. Там мы остановились, а дальше нас на самолетах в Ташкент перекинули… Я уже к тому времени был прострелянный и после подрыва в Кабуле вышел из строя... И наблюдал за выходом 860-го полка на больничной кровати в ташкентском госпитале.

- По телевизору?

- Да, помню показывали торжественные мероприятия, когда в Кундузе подразделения в военно-транспортные самолеты загружались и улетали в Термез. Жена меня тогда потеряла. Потом рассказывала: смотрю, ваш полк выходит, а тебя нет, ты не пишешь. Я уже потом, когда уже в Питере в госпитале был, дал ей телеграмму. И она ко мне рванула.У нас один батальон вывозился авиацией. Технику мы передали афганцам, а личный состав эвакуировался вертолетами. Но управление части шло домой своим ходом.

- И вы знали, что вас духи по дороге бить будут?

- Мы знали, конечно. Но хорошо работала агентурная разведка, которая договаривалась с Ахмат Шахом Масудом. Ну чтобы он предоставил нам вывод без обстрелов. Не всегда это соблюдалось. А мне особенно запомнилось вот это.

В районе Артынжилау, на блок-посту, стояла минометная батарея второго батальона. Она должна была прикрывать выход. Ее духи раздолбали... Причем, отряд душманов возглавлял наш же сержант-перебежчик... До сих пор помню его фамилию - Клыч... Наш, русский, когда-то ушел к духам. И довольно успешно воевал в течение нескольких лет, возглавлял крупнейшее бандформирование. Он совершил рейд на эту минометную батарею и сразу нанес удар из 12 гранатометов. Сбил минометчиков с блока.

Полки уходили через ад, фугасы подрывались через каждые сто метров

Фото: Личный архив

- А как вы узнали, что его работа?

- Разведка добыла данные. Он зарабатывал деньги. Короче, работал против нас. Так же, как и Зайцев ушел из кундузской дивизии, замначальника разведки.

Валерий Васильев:

- Были и у нас проблемы на выводе. Один батальон наш находился в 40 км от места расположения части. Это был город Асадабад, на границе с Пакистаном. Вела туда одна дорога. Простреливалась с Пакистана и с левой стороны горы. Для организации вывода этого батальона нам прислали усиление и мы начали готовить вывод батальона. А он стоял рядом с полком «зеленых», то есть, афганцев. И он должен был уходить вместе с нами в другое место дислокации. И когда мы пришли его забирать, то местные афганцы стояли семьями, не захотели оставаться. И собирали все свои пожитки, начали уходить вместе с нашим батальоном. Они там были под нашим прикрытием. А выходит надо было по дороге, которая проходила неподалеку от лагеря боевиков на территории Пакистана. У нас по карте была красная линия – определена граница. Мы туда не имели права стрелять. А оттуда они стреляли и по нам, и по афганским военным, и по мирным жителям...

Мы раненых вывозили вертолетами, потому что не могли всех оттуда забрать. Легкую технику оставляли. И они возле вертолетов толпами стояли с детьми. И хотели все оттуда уйти. Но всех на вертолетах не вывезешь. Потому мы поставили афганцев в колонну своего батальона. И пошли.

И трудно было сказать, с какой горы по нам только не стреляли. Но у нас был хороший контакт с артиллерией.

И мы могли духов сразу подавить.

- О чем думал советский офицер, когда пришла весть собирать вещички и уходить домой из Афгана?

Юрий Павловский:

- Честно говоря, не хотелось покидать Афганистан. Ведь сколько трудов было затрачено, сколько людей потеряно... И приказ уходить выглядел как предательский. Лично мне так казалось.

- А в кругу офицеров разговоры такие же были?

- Разные разговоры были. И радость была, конечно. Но стратегически мы совершали ошибку. Руководство нашей страны предавало нас... Чувствовалось предательство. И среди офицеров ходило такое.

Александр Ковалев:

- Разное случалось в Афгане во время нашего выхода. Помню, например, что командир правительственного афганского батальона переметнулся на другую сторону и стал там главарем банды. И когда наши колонны в заданном месте соединились, этот батальон во главе с предателем сидел против нас в окопах и собирался воевать против нас.

30 лет назад наши военные покинули Афганистан

Фото: Личный архив

- А вчера еще этот афганский комбат был союзником?

- Да. Пошли к нему наши переговорщики. Сказали: мы твою банду «градами» с землей сровняем, если будешь мешать выводу. Так что сиди смирно. Он послушался...

Помню и такое. Уже во время выхода, нас всех заставили проводить занятие по стрелковому делу с афганскими подразделениями. Мы учили афганцев воевать. И в это же время под наш блок пришел караван - 300 животных с оружием.

- Для кого было оружие?

- Для тех, кто собирался против нас воевать.

Скажу честно: было желание уничтожить караван. Это же - Звезда Героя Советского Союза! Командир батальона улетел в полк, а командир полка говорит мне: «Ковалев, принимай решение по обстановке». Мы разработали план уничтожения каравана. А себе думаю, ну, найдется боец, который после боя начнет «шмонать духа». А дух окажется не добитым. И не дай бог бойца пристрелит. На выходе! И тогда будут таскать в особый отдел, пиши пропало, партийное взыскание, а то и под суд... Нет, уж лучше духи тут стоят. Они же нас не трогают...

- А почему этот караван «примостился» прямо под блоком вашим?

- Потому что духи знали: в таком случае на них другая банда не нападет. Оружие у них не отберет. В обще-то как-то разошлись без крови... Были на выводе и другие пиковые ситуации. Только с одной бандой договоримся, что она не будет «шалить», а тут уже и другая на пути. Целый батальон в окопах против нас. И что делать? А мы с разведчиками к нему целый месяц ездили. И каждую ночь убеждали. Садились на БПМ разведки и ехали к душманам. Ночью разговоры «терли».

- Страшно не было?

- Мысли иногда возникали, что при отсутствии света, того и гляди - голову отрежут. Однажды поступило приглашение от моджахедов приехать в гости. Мы приехали. Я, комбат, зам комбата. Сидим среди «хозяев». У каждого на коленях - стволы, патроны. Напротив тебя двадцать главарей банды. Как в случае чего смоешься? А заборы пятиметровые. А через дверь выходить - наклоняйся. Удобно тебе саблей башку откатить. Напряжение было. Ведь было же в истории нашего батальона вырезание. Ночью душманы подкрались и закололи несколько бойцов... И поэтому, когда мы ночью спали, бойцы часовые должны были регулярно подавать голос. Только кто-то не ответил, - сразу тревога и дежурный бегом.

- О чем вы думали, когда пришел приказ уходить из Афгана?

- Война без принятия политического решения могла длиться и до сих пор. Партизанская, диверсионная работа душманов финансировалась щедро. Если бы нам поставили задачу зачистить территорию – это одна постановка вопроса. Но нам такой задачи никто не ставил. Да и ведь изначально ввод войск был рассчитан на короткое время. Прийти, навести порядок и уйти. Но все затянулось почти на 10 лет.

Валерий Васильев:

- Я согласен с товарищами, что это было предательство.

- Приказ уходить?

- Приказ оставить это все. Бригада там стояла с момента входа. Мы стояли и выполняли поставленные задачи. Когда пришел этот приказ, я в это время был начальником штаба бригады. У меня голова заболела. Пришло очень много распоряжений. Одни исключали другие.

Уничтожить секретные мины. Сначала оставляем, сказали. Свои секретные мины. Чтобы не оставлять афганцам. После этого идет команда - уничтожить. Мы начинаем уничтожать в спешке. Загрузили на машину, - мина взорвалась. Несколько солдат погибло. Очень не определенно было сначала, - что передавать афганцам, что нет.

- Не было единого приказа?

- Были приказы, взаимоисключающие друг друга. Вот, скажем, у нас дизеля стояли. Наши специалисты их обслуживали. Тут приказ - передать все афганцам.

Я передавал все имущество начальнику штаба Первого армейского корпуса. Передаю дизеля, артиллерийские склады. Говорю афганскому командиру: мой караул - последний день. Он - мне: а я свой не могу выставить. У меня людей нет... Пошел к нашим военным советникам. Они мне и говорят: знаешь, у них укомплектованность подразделений обеспечения - 120 %! А боевые подразделения укомплектованы на 10-20%. Никто не хочет идти туда, где до смерти недалеко. Афганские командиры жили в более-менее приличных условиях. Помню, мы стояли в Джелалабаде. Штаб наш был в эвкалиптовой роще. Все красиво, запахи цветов... Но мы все имущество там оставляли афганцам. И я решил перед выходом последний взгляд бросить на бывший наш городок. Вижу - перед входом в штаб сидят два афганца и выломанным паркетом разжигают костерок под чайник. Для них это все ерунда...

- Какой еще момент при выходе из Афгана вам сособенно запомнился?

- Когда для колонны, в которой я был, до соединения с полком оставалось совсем чуть-чуть, поступила команда «стоп!». В чем дело? Командир передоеовой машины докладывает: в узком месте догори, сказал справа, сказла слева - узелки какие-то висят. Условые знаки душманов.

И надо быть идиотом, чтобы не понимать, что там заминировано. Что делать? Пошли туда своих бойцов - подорваться же могут? А до Родины - рукой подать!

Скажу честно: я приказал привязать к танковым стволам двух духов и тихо двигать вперед. Для острастки, конечно. Еще и сказал им, - мол, пойдете в рай к гуриям своим. Командир полка прилетает: что ты делаешь? Это же типа мирное население. Говорю, товарищ полковник, мы среди этого мирного населения только за первый день выхода потеряли на подрывах пять бойцов!

- Ну а что было все-таки с теми духами, которых вы к танковым стволам привязали?

- Они тут же залопотали что-то переводчику. Их отвязали. Они побежали и показали, где стоят фугасы. И мы этот самый сложный участок прошли.

- А сколько сегодня наших солдат и офицеров, воевавших в Афганистане, числятся как пропавшие без вести?

- 264 человека. Но спасибо афганцам… Особенно - Ахмат Шаху Масуду. При выводе больше 100 с лишним человек они отдали. Тех, что попали в плен. Они вернули. Поначалу таких было число свыше 400 человек. Они вернули нам 140 человек. Поиск пропавших без вести и все еще остающихся в плену, продолжается...

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Генерал-полковник Борис Громов: Приказывая вывести войска из Афгана, маршалы извинялись

15 февраля 2019 года исполняется 30 лет со дня вывода гигантской группировки Советской армии из Афганистана. Этой сложнейшей операцией руководил Герой Советского Союза генерал Борис Всеволодович Громов, тогда - командующий 40-й армией. Накануне даты он зашел в «Комсомолку» и ответил на наши вопросы (подробности).