Суд по делу Гайзера: время правления Торлопова в Коми назвали застоем

Николай Герасимов: "Владимир Торлопов управлял республикой в "профсоюзном стиле".

Фото: komikz.ru

В Замоскворецком суде Москвы 2 апреля продолжилось рассмотрение уголовного дела арестованного по обвинению в коррупции экс-главы Республики Коми Вячеслава Гайзера и нескольких его бывших подчиненных.

На двух предыдущих заседаниях суд допросил свидетеля - экс-сенатора от Коми Евгения Самойлова. В суде он держится уверенно, улыбается. Самойлов рассказал, что приехал в республику как функционер «Единой России» и решил заняться бизнесом в Коми. Как, по его словам, он впоследствии понял, вести бизнес без отчислений предполагаемому преступному сообществу было невозможно. Долги купленных им предприятий росли вместе с долгами в неофициальную казну.

После того, как отношения с республиканскими властями испортились, по словам Самойлова, он вышел из сообщества. Но вынужден был дать взятку в виде долей в гостинице «Авалон», чтобы продолжать работать в Коми.

На прошлом заседаниии начали зачитывать протокол очной ставки между Самойловым и экс-замглавы Коми Алексеем Черновым. Очная ставка во время следствия длилась несколько дней. Самойлов все свои показания, которые он давал раньше? подтверждает, как он сам выразился, на 120 процентов.

Связка Орда-Зарубин

Заседание началось и гособвинение заявило двух свидетелей. Первый из них — зампред правительства Коми, министр инвестиций, промышленности и транспорта Республики Коми Николай Герасимов. Он сообщил, что Льва Либензона (так называемый финансист-технолог- ред.), Михаила Хрузина (гендиректор ООО «Инари» - ред.), Сергея Смешного (экс-директор ООО «Агрохолдинг» - ред), Алексея Соколова (помощник Александра Зарубина — ред.) не знает, а с остальными знаком.

— Торлопова знал гораздо раньше. По крайней мере с 1996 года у нас были пересечения, Гайзера тоже, Веселова тоже знал ранее как воркутинца. Я в Воркуте отработал 25 лет, — начал Герасимов.

На работу в правительство Герасимова пригласил замглавы Коми Евгений Лескин, он отвечал за промышленность. Герасимов стал министром промышленности республики, сообщает "7х7".

Гайзер в 2003 году был замглавы Коми, министром финансов. С Алексеем Черновым он познакомился в 2005-2006 годах, когда тот был помощником или советником главы Коми. С Ромадановым познакомились давольно поздно, когда он стал руководителем Комитета по тарифам РК.

— Зарубин мне известен. С ним я познакомился, когда был руководителем программ развития республики. У нас было одно пересечение. В то время он был советником главы Коми и в дальнейшем, после 2003 года, до его перехода в «Ренову», он был советником, — рассказал Герасимов.

Прокурор интересовался влиянием бизнесмена Зарубина.

— Я думаю, что Зарубин определял внутреннюю политику и назначение на большинство должностей, — сказал Герасимов.

Отношения, по словам Герасимова, у Торлопова с Зарубиным были дружеские, с Гайзером «более деловые».

Министр дал показания в суде

Фото: из открытых источников

— Орда был знаком с Зарубиным? — спросил прокурор.

— Несомненно, — сказал свидетель.

Герасимов говорит, что какого-то открытого влияния, которое можно отследить, например, через заседания, не было.

— Влияние на республику было системным, постоянным, на протяжении всего периода. После ухода команды Левицкого, [бывший заместитель главы Коми Павел] Орда один остался в республике и взял на себя управления всеми отраслями республики. Думаю, что связка Орда-Зарубин работала и носила системный характер, — рассказал Герасимов. - Вячеслав Михайлович был всегда самостоятельной фигурой. Всегда были взвешенные решения, в силу внутренней закрытости такие решения не носили эмоционального характера.

Чернов появился в республике, как связка Зарубина. На тот период отношения Герасимова и Чернова не пересекались, так как Чернов курировал политику и не занимался хозяйственными вопросами.

Работу Владимира Торлопова на посту главы Коми Герасимов назвал легковесной, он управлял республикой в «профсоюзном стиле».

— Весь состав правительства работал отдельными звеньями, блоками, — говорит Герасимов.

Орда, наоборот, был жестким, как человек «имеющий чистолюбие быть первым».

Эпоха Торлопова: со знаком «минус»

Гособвинение попросило рассказать о бывшем министре промышленности и энергетики Коми Константине Мальцеве. Герасимов знал его и его родителей.

— Когда мы стали назначать его на должность министра, мне трижды вернули его документы, — сказал Герасимов, имея ввиду влияние Зарубина на назначения в Коми.

Только после разговора Орды с Зарубиным Мальцева удалось назначить.

— Все три года он отработал как человек высочайшей квалификации, — рассказал свидетель.

Впоследствии Мальцеву предлагали стать министром природных ресурсов Коми, но Мальцев отказался, на что ему ответили, что в таком случае в республике он работать не будет.

С бывшим спикером парламента республики Игорем Ковзелем Герасимов познакомился в 2010 году, когда тот уже работал в Госсовете.

— Контакты носили комплиментарный характер, он был другом Чернова, — рассказал Герасимов.

Адвокат Чернова Карен Гиголян спросил:

— Чернов оказывал ли на вас давление, принуждал?

Герасимов ответил отрицательно, они с ним «двигались параллельными тропами».

— Можно ли назвать Торлопова марионеткой? — спросил Гиголян.

— Думаю, что нет, местами проявлялся сильный характер, просто он пускал на самотек много дел, которые требовали принципа «делай, как я», — ответил Герасимов.

— Период управления республикой Торлоповым как бы вы охарактеризовали? — уточнил адвокат.

— Я бы назвал его периодом со знаком минус, — сказал свидетель.

— А в чем это проявилось? — спросил адвокат.

Республика, по словам Герасимова, оказалась в состоянии стагнации, система взаимоотношения с центорм наосила легковесный и компромисный характер. В пример он привел Татарстан, который потребовал компенсации за расторжение договоров с федерацией.

Герасимова спросили, стало ли лучше в республике с приходом Гайзера. Свидетель ответил, что сложно говорить, так как ситуация зависит не от конкретного главы, а от окружающей ситуации. Также его спросили, росли ли с 2007 по 2009 год цены на основные продукты и договаривались ли власти с бизнесом, чтобы сдержать рост. Герасимов ответил: такая работа была системной.

Гайзер спросил Герасимова о Северных инвестиционных форумах. Герасимов рассказал, что это были форумы, которые позволили показать регион лицом и переоценить свой потенциал. Гайзер уточнил, обсуждали ли на них механизмы работы с инвестициями с последующей выработкой рекомендаций правительству. Герасимов ответил утвердительно и уточнил, что идея создания Фонда поддержки инвестпроектов родилась, скорее всего, как раз на таком форуме.

Экс-глава спрашиал об акционировании ГУПов (государственных унитарных предприятий) Минсельхоза Коми.

— Все акционирование было привязано к программе акционирования. Это была стратегическая, программная задача в течение всех лет работы правительства, — ответил свидетель.

Гайзер интересовался обновлением парка пассажирских вагонов "Москва-Воркута". Свидетель отметил, что обновление значительно улучшило ситуацию с пассажирскими перевозками.

Затем - вопрос о влиянии Зарубина. Как именно, по мнению Герасимова, он влиял на принятие решений в Коми?

— Я впервые столкнулся с таким жестким противостоянием, — ответил Герасимов, имея в виду проблемы с назначением Мальцева. От других примеров министр воздержался.

«Самойлов — трагедия для региона»

Адвокат предпринимателя Валерия Веселова спросила, являлся ли ее клиент преступным авторитетом.

— Слухов было много, не являлся, — ответил Герасимов.

— Преступная групировка «Айвенго» вам знакома? — спросила адвокат.

— Знакома, но с деятельностью не сталкивался. Я знал, что есть охранное предприятие, — ответил министр.

Никаких требований и просьб, по его словам, в адрес Герасимова от Веселова не поступало.

Экс-заместитель главы Коми Алексей Чернов вновь обратился с вопросом к министру:

— Известен ли вам такой гражданин Самойлов Евгений Александрович?

— Да, известен, только сегодня видел. Он яркая фигура, но я бы посчитал пояление такой фигуры на небосклоне региона трагедией такого региона. Я не знаю, откуда его привезли перед выборами, с шахтерами встречались, говорили голосовать, — рассказал Герасимов.

Гайзера Герасимов охарактеризовал как профессионала, и его работу в республике он также считает профессиональной. Чернова он описал как человека с «глубинной культурой», для которого «повысить голос тяжело».

К вопросам приступил экс-начальник управления информации главы Коми Павел Марущак. Он спрашивал об Александре Ольшевском (бывший управляющий делами администрации главы и правительства Коми, предприниматель – ред.). Герасимов ответил, что знаком с ним, но толком ему сказать о нем нечего.

Адвокат Чернова спрашивал, приходится ли Герасимову принимать участие в решении проблемных вопросов с предпринимателями. Свидетель говорит, что, конечно, почти в постоянном режиме.

Ставленник Спиридонова

Прокурор начал читать показания, в которых свидетель в более котегоричной форме говорил о роли Зарубина в Коми, о том, что Чернов — ставленник Зарубина, а Фонд поддержки инвестпроектов создавался в интересах сообщества. В целом Герасимов считает, что если не «собрать за спиной команду», то неудача ждет в любом деле, и он не вкладывает негативного смысла в слово «ставленник», когда говорит о Чернове как о ставленнике Зарубина.

— Мы все чьи-то ставленники, я лично — ставленник Юрия Спиридонова, и думаю, что это совершенно нормально, — пояснил свидетель.

Ни Зарубин, ни Чернов не оказывали никакого противодействия работе Герасимова.

— А что означает ретрансляция воли Зарубина? — спросил адвокат Чернова.

— Я бы сказал, что с первого до последнего момента формировал команду региона не только Алексей Леонидович (Чернов - ред.), все синхронизировали свои действия, — ответил Герасимов.

— Вы тоже слаженно работали с этой командой, вас тоже можно считать ставленником Зарубина? — спросил адвокат. - Вы лично являетесь членом команды Зарубина?

— Категорически нет, — ответил Герасимов.

— В то временя работала самая профессиональная команда, будь то в лесной отрасли, в угольной, у меня за спиной стояли профессионалы, сегодняшняя моя команда на порядок менее профессиональна. Это беда времени, профессионалы уходят, — ответил Герасимов на вопрос о том, мешали ли ему назначать профессиональных специалистов.

На этом допрос Герасимова окончен.

Чем занимался Фонд инвестпроектов?

После перерыва начался допрос Константина Мальцева. Он был министром промышленности и энергетики республики с 2009 года. В феврале 2010 года Вячеслав Гайзер переназначил его на эту должность, а через девять месяцев Мальцев покинул пост по личной инициативе. Его место занял Антон Фридман.

На заседании Мальцев рассказал, что работал руководителем Фонда поддержки инвестиционных проектов Коми, а затем министром. Занять должность ему предложил в своем кабинете Павел Орда в присутствии Гайзера и Ромаданова. Игорь Кудинов был одним из его заместителей в фонде.

— Вам известна цель создания фонда? — спрашивал прокурор.

По словам Мальцева, фонд рассматривался как инструмент привлечения инвестиций, улучшения инвестиционного климата и налаживания управления предприятиями. Когда он был директором фонда, деньги привлекали в виде кредитов у банков, в частности, у «Ухтабанка» под проект комбината деревянного домостроения.

Инвестировал фонд также в «Сыктывкаравторанс» и «Зеленецкий свиноводческий комплекс». Когда последний передали фонду, он был в плачевном состоянии. По его словам, была попытка восстановить работу на базе самого комплекса, но по истечении трех месяцев стало ясно, что это невозможно, и было принято решение объединить его с птицефабрикой.

— Вам известна дальшейшая судьба акций птицефабрики (после передачи их фонду)? — спросил прокурор.

— Исключительно из средств массовой информации, — ответил Мальцев.

— Вопросы в работе фонда требовали постоянных согласований разных министерств. Все, что было связано с имуществом, было в компетенции совета директоров, — рассказал Мальцев и добавил, что мог решать финансовые вопросы до 30 млн рублей как гендиректор. Кудинов в качестве заместителя занимался приемкой активов в фонд.

— Вам знаком СЛВЗ (Сыктывкарский ликеро-водочный завод)? — спросил прокурор.

— Знаком как потребителю, — ответил свидетель.

После того, как СЛВЗ перешел в фонд, директором стал Александр Сердитов.

Де-юре, по словам свидетеля, решение о назначении было его, де-факто обсуждалось с Гайзером, он и представил кандидатуру Сердитова.

— В чем вообще была необходимость менять Уманского (Александр Уманский, экс-гендиректор предприятия — ред.)? — спросил прокурор.

— Это было его решение. Он был немного взбудоражен и сказал, что в силу определенных обстоятельств не считает нужным. Господину Уманскому надо сказать спасибо, фактически он поднял завод, привел его (в порядок), — рассказал Мальцев.

Сам Мальцев ушел из фонда по собственному желанию на более статусную работу министра.

— Я был приглашен к главе республики, и там это (предложение новой работы) было сделано официально, — сказал свидетель.

С некоторыми решениями фонда Мальцев был не согласен, он как управленец делал бы по-другому в каких-то моментах. Первые полтора года фонда работа велась по организации, также предприятия приходили в фонд в разном состоянии, какие-то успешные, какие-то в упадочном состоянии, и с ними надо было что-то делать.

Акционирование предпритий, по словам Мальцева, - нормальная практика. По сути фонд был холдинговой компанией, которая управляла активами. Почему компания была названа именно фондом, он не знает.

С Зарубиным Мальцев знаком и один раз встречался с ним. В 2004 году между ними произошел конфликт. От Зарубина через знакомых ему поступило предложение занять должность министра природных ресурсов, но Мальцев отказался, так как у него было другое предложение о трудоустройстве, которое ему было более интересно.

Сам фонд работал стабильно, а, например, состояние свинокомлекса после передачи в фонд значительно улучшилось. Мальцев описал состояние предприятия до и после как «телега и космический корабль».

Адвокат Чернова Карен Гиголян спрашивал, были ли все проекты заведомо успешными с просчитанной экономикой или были какие-то социально значимые проекты. Мальцев ответил, что все проекты по большому счету были коммерческими, а социальными опосредованно.

О том, чтобы на кого-то оказывалось давление, он не знает, в том числе и со стороны Чернова. «Да я вообще не могу вспомнить его интерес в период его работы в фонде, я не могу назвать ни одного такого момента», — сказал Мальцев.

«Моя фамилия Мальцев, а не Хан Батый»

На суде Мальцев также рассказал, что было неформальное курирование фонда со стороны заместителей главы. Ромаданов более предметно занимался дорожной отраслью, санаторно-курортными делами — Орда, сельскохозяйственным направлением — Гайзер. Неформальное курирование, по мнению Мальцева, — это просто процедура обсуждения ситуации, которая не требует какого-то протокола.

— Неформализованное курирование, — исправился Мальцев и извинился за не совсем корректную формулировку.

Сложные отношения были у Мальцева с Ромадановым. Он, на его взгляд, упертый человек.

— Был настойчив и агресивен в достижении своих целей. Он все время продавливал. В этом случае я просто тормозил вопрос и переводил в плоскость работы с экспертами, чтобы можно было решение просчитать, — вспоминает Мальцев.

Мальцев говорил про «Интауголь». По его словам, активы получили коммерческие компании, история обращения с активами которых была неприемлема для республики. Они распродавали активы и закрывали предприятия. Было принято решение банкротить предприятие, чтобы «эти товарищи» не вступили в упраление. С Евгением Самойловым свидетель знаком — несколько раз пересекался на мероприятиях, и, насколько ему известно, у него бизнес-интересы в республике.

Адвокат Веселова спросила, получал ли он деньги за какие-то услуги.

— Вы предлагаете, чтобы я здесь сознался, что брал взятки что ли? Моя фамилия Мальцев, а не Хан Батый, — пошутил Мальцев.

Чернов спросил, по плану санации могла ли шахта «Интаугля» позволить себе управленческие расходы при одинаковом уровне выработки.

— Периоды жизни шахты зависит от ситуации в стране и конъюнктуры. Были времена, когда шахта могла позволить инвестиционные проекты, а были и такие, когда «кусок хлеба доедала», — рассказал свидетель.

Гособвинение усмотрело противоречия в показаниях Мальцева и ходатайствовало о чтении протокола его допроса. Адвокаты и сам Мальцев не поняли, зачем это нужно.

— Я поддерживаю прокуратуру! — отреагировал Алексей Чернов.

Прокурор зачитал те места, где, по мнению гособвинения, имелись противоречия, но, кажется, никто не понял, в чем они были.

Допрос свидетеля завершился, вопросов к нему не осталось, и его отпустили. На этом 27-е заседание завершилось.

Также читайте: Суд по делу Гайзера: обедать Зарубин ездил на «Ролс-Ройсе» и «Бентли».

Суд по делу Гайзера: гособвинение вспомнило про доходы экс-главы Коми.